В нашем городе наверняка есть множество проблем. Одними из его проблем я вижу закрытие в различных районах города ранее построенных там туалетов и некорректные действия по отношению к гражданам нашего города сотрудников милиции.
Сейчас я объясню, почему я так думаю.
Начну издалека. Многие помнят, как в не давнем прошлом во многих районах нашего города находились в эксплуатации различного рода общественные туалеты. В районе Центра их находилось, как минимум три.
Первый - подвального типа возле райисполкома, второй - находился в горпарке и третий - во дворе домов по улице Островского. Все эти туалеты сейчас или уничтожены, или не функционируют.
Раньше возле Дома культуры льнокомбината также работал подвального типа туалет. В первом микрорайоне, когда там существовал рынок, там тоже был туалет. Сейчас закрыт туалет возле ДКЛ, снесли рынок в микрорайоне, а вместе с ним и туалет, а взамен в виде общественного туалета ничего не построили. Тоже самое можно сказать и про туалет, находящийся возле Центра занятости. Не так давно он там был, а сейчас у него все двери замурованы кирпичной кладкой. Тоже самое можно сказать и про туалет, находящийся в микрорайоне Заднепровье - частный сектор. Раньше там на перекрёстке улиц Красноармейской и Могилёвской стоял жилой дом и во дворе находился добротный, кирпичной кладки туалет. Сейчас дом снесли, а заодно с ним и туалет.
То есть получается, что если до развала СССР население в нашем городе было, я думаю, не больше, чем сейчас, и туалетов было, мягко скажем, намного больше, чем сейчас, то сейчас, насколько я знаю, один туалет находится на улице Ленина напротив иезуитского коллегиума, другой в детском парке на берегу Днепра, третий - на рынке. Эти три туалета находятся в центре города.
На рынке туалет закрывается вместе с рынком, и становится практически недоступным, в детском парке также с закрытием этого парка становится недоступным. Другие туалеты находятся на вокзалах автомобильном и железнодорожном. Между ними, насколько я знаю, туалетов нет. А расстояние между ними: от центра города до одной из его окраины. Скажите, пожалуйста, если человеку захочется в туалет, находясь между этими крайними точками, он успеет к ним добраться вовремя? Я думаю, что нет.
Что делать простому гражданину вечером, когда будет закрыт ДКЛ или школы №7 и №9 на льнокомбинате, или находясь в первом микрорайоне, я вообще молчу. Если человеку захочется в туалет в этих местах, я ему только посочувствую.
Я, конечно, понимаю, что есть теоретические нормы, согласно которым и рассчитывается количество общественных туалетов в нашем городе, но точно так - же мои глаза видят, что этих теоретических норм явно не хватает для того, что бы люди в нашем городе могли без созданных руководством нашего города проблем исполнять свои надобности. Это что же делается? Когда население в нашем городе было меньше, то и туалетов в нём было больше, а как количество населения выросло, туалеты стали уничтожать. Такое впечатление, что теперешние власти себя считают умнее предыдущих, которые считали, что в городе туалетов должно было быть больше. Сейчас в нашем городе, из ранее построенных туалетов, что смогли разрушили, а что не смогли – заложили входы, или вывели из функционирования. Это что же у нас власти города делают всё в ущерб народу? Ну, на пользу это вряд ли назовёшь. Вот так вот и живём.
Ну, а теперь, как говорится ближе к теме. 20 августа этого года в районе 18ч.30 м. я находился недалеко от кинотеатра «Победа». Захотел в туалет.
Пошёл к Центру занятости. Там, туалеты мужской и женский заложены каменной кладкой. Ближайший туалет находится в детском парке на берегу Днепра. До него ещё дойти надо. Чтобы уменьшить свой путь решил зайти в «Белинвестбанк». По – моему мнению там наверняка должен быть для людей туалет. (Как, например, в « Белпромстройбанке» на первом этаже под лестницей).
По–моему мнению, он должен был находиться там на втором этаже, и так, как на стеклянных дверях банка было написано, что работа с клиентами в банке должна производиться до 19ч.00м., а на моих часах тогда было 18ч.42м., я решил, что до закрытия банка я вполне успею сделать за 5 минут свои дела и до 19 ч. вполне спокойно выйти вон.
И вот я вошёл в банк. Прошёл мимо дежурки с милиционерами первый этаж, стал по лестнице подниматься на второй. И вот тут меня грубо окликнули милиционеры. Вот тут начинается вторая означенная мною проблема. Милиционеры стали достаточно громко спрашивать меня куда я иду. Так, как мой ответ был несколько интимным, я сказал им, чтобы они подошли ко мне за ответом. Когда они несколько приблизились ко мне, я им сказал, что хочу в туалет, который, по-моему, находится на втором этаже. На что они стали говорить, что на втором этаже операции только для юридических лиц, и то до 17 часов. Я стал говорить им , что на двери банка сказано, что работа с клиентами банка, одним из которых я периодически являюсь, происходит до 19 часов, а не до 17 часов, как они это утверждают, а это значит , что до 19 часов я могу воспользоваться их туалетом, а также, чтобы они сильно на меня голос не повышали так, как я старше их намного, и также чтобы они не забывали, что милиция существует для службы народу, а не народ для милиции. Как только я сказал эти слова они очень разозлили прапорщика милиции Оршанского отдела Департамента охраны Радченко В. Л. Услышав мои слова он стал требовать у меня документы. Слава богу, в тот момент у меня был с собой паспорт со всеми нужными при нём печатями и штампами, выданный Оршанским ГОВД. Я даю паспорт прапорщику Радченко и после его осмотра им, спрашиваю его, удовлетворён ли он моим паспортом. Он отвечает, что не удовлетворён. Наверное, ему мерещится, что я являюсь вором или бандитом. При этом Радченко сообщает что-то по рации, и говорит мне, что я задержан, и никуда, чтобы я из дежурки не выходил. При этом он держит при себе мой паспорт, не разрешает мне сходить в туалет, не разрешает выйти из банка, и по-моему мнению, хочет показать кто в данной ситуации главный, и кто есть кто на самом деле. Он продолжает тянуть время, дожидаясь пока я не выдержу, и с меня что-нибудь не потечёт. Второй милиционер – прапорщик Барковский В. А., также во всём поддерживает прапорщика Радченко В.Л.
Я начинаю спрашивать на каком основании они меня держат в банке, какое я преступление совершил, и почему они меня не отпускают из банка. На что прапорщик Радченко мне говорит, что я никаких преступлений не совершал, но никуда не могу уйти потому, что я задержан потому, что ему хочется, чтобы я считал себя задержанным. Раз я задержан, я предложил им свои руки, которые они могут заковать в наручники, но это моё предложение они проигнорировали.
Через какой- то период времени в дежурку заходит сначала старший сержант милиции, а затем старший лейтенант милиции. То есть, расклад сил такой, что двум вооружённым молодым мужчинам против одного и безоружного, старше их раза в полтора человека, им оказалось недостаточным, и они на помощь вызвали себе ещё подмогу. Старший лейтенант оказался командиром взвода Астроухом А.М. Он осматривает мой паспорт, после этого я ему заявляю, что на действия сотрудников милиции, меня задержавших, буду жаловаться их руководству. Прапорщик Радченко сообщает ему, что они задержали меня при попытке моего прохода на второй этаж с целью посещения туалета.
Старший лейтенант Астраух А.М. включается в тот цирк, который устроил прапорщик Радченко. Они все ждут когда же я не выдержу и обмочусь. Астраух начинает звонить в Оршанский отдел Депортамента охраны, типа узнаёт, когда и к кому я могу придти на приём в их учреждение. А время всё идёт, а я всё терплю. И затягивание времени не идёт мне на пользу. И так, как Астраух делал это крайне медленно, то мне на ум пришёл один из художественных фильмов А.Рогожкина, где вышедший на свободу из милицейского уазика егерь Кузьмич делает своё дело и называет милицию «фашистами». То же самое подумал и я, хотя милиционерам ничего этого не сказал.
Видя, что старший лейтенант Астраух умышленно затягивает такое драгоценное для меня время, я заявил ему, что недоволен той скоростью с которой он это делает, и также это отображу в своей жалобе, а также раз я не совершил никаких преступлений, а меня задерживают с целью того, чтобы я обделался, и тем самым понял, что в нашей стране милиция-это всё, а я малюсенькая песчинка, я двинулся к выходу из банка. Прапорщик Радченко пошёл впереди меня открывать засов на дверях. Вот так я столкнулся с некорректными действиями нашей родной милиции, которая должна служить народу, и действия которой никак так назвать невозможно, и которой, такое впечатление, что заняться нечем, кроме задержания людей, хотящих в туалет.
Через какое- то время я написал жалобу в Оршанский отдел Департамента охраны с указанием всех действий их сотрудников. Далее ко мне домой пришёл опросить меня командир батальона, в котором служили эти милиционеры. Ещё через какое то время пришёл ответ от начальника Оршанского отдела Департамента охраны Л.А. Михайлова, в котором обосновывались действия этих сотрудников милиции, после чего я и так сомневавшийся в нашей милиции, совсем потерял в них веру и знаю теперь точно, что службы, призванные служить народу, чтобы они не совершили, никогда замеченными их руководством в ненадлежащем несении службы, замечены не будут. Как говорится, ворон ворону глаз не выклюет. То же самое говорит мне и общение с Оршанским ГОВД, сотрудниками скорой помощи, сотрудниками Оршанского отдела здравоохранения, которое говорит мне, что не они служат народу, а мы существуем для того, чтобы припеваючи могли жить и устраиваться в этой жизни сотрудники этих служб.
Павлов В.А.
