Продолжаем публиковать исследование Виктора Лютынского о деятельности революционного трибунала в Орше. Предыдущие публикации: вступление здесь, дело Большакова здесь, дело Волкова здесь, дело Гордиевича здесь, Дело Длугаша здесь.

«Уголовное дело по обвинению Крюкова Георгия Васильевича в контрреволюционных действиях» было заведено 18 марта 1918 года. Читаем «обвинительный акт», составленный в тот день: «15 марта гр-н Крюков был в кинематографе г. Орши, во время перерыва сеанса вышел на улицу и, разговаривал со стоявшими у здания кинематографа двумя красноармейцами, между прочим сказал следующее: «когда придет немец, он сдерет шкуру с красной гвардии». Это обстоятельство удостоверили красноармейцы 2-го конного летучего отряда Алантьев и Калачанов, с которыми разговаривал Крюков. После этого Крюков был приведен для допроса в исполнительный комитет Оршанского Совета (благо он находился почти напротив кинематографа, который располагался в городском театре в центре города).

При допросе Крюков объяснил свои слова с угрозой по адресу Красной гвардии, как вывод из условий Брестского мирного договора, заключающего в себе пункт разоружения Красной армии. Георгий Васильевич Крюков был человеком 27-ми лет, инженером по образованию, бывшим служащим тылового строительства Всероссийского Земского Союза, проживал в Орше по улице Оршичной Набережной в доме Цеханского (в документе указан даже номер телефона – 174). В акте говорилось, что Крюков «подлежит суду революционного трибунала по обвинению в контрреволюционных действиях, выразившихся в том, что он Крюков в целях дискредитации и подрыва доверия к Советской власти …попытался запугать красноармейцев и издевался над ними, говоря «когда придет немец, он сдерет шкуру с красногвардейцев».

Доставленный в исполком, Крюков не имел при себе никаких документов, правда, его личность удостоверил заведующий автогаражом и мастерскими ВЗС Г.О. Захаров. Здесь же произошел инцидент между Крюковым и Борисом Зысманом, комиссаром 1-го полка имени Оршанского Соведепа, который грозил ему револьвером, требуя, чтобы он назвал себя. 26 марта комиссар юстиции В. Брук обратился к начальнику охраны г. Орши Кривошеину с просьбой заключить Крюкова «под домашний арест, поставив у дверей его квартиры двух вооруженных самооборонцев». Они же должны были доставить Крюкова на заседание ревтрибунала. 27 марта состоялось заседание трибунала, на котором председательствовал Н. Игнатьев, а вот среди заседателей на этот раз были два достаточно влиятельных и известных в городе человека – председатель Оршанской ЧК Н.С. Горбачев и редактор газеты «Известия Совета…» И.А. Козловский (будущий известный баснописец Иван Батрак, чье имя (Козловского) носит одна из улиц Орши). Свидетелями обвинения были названные красноармейцы и служащий исполкома Подоляк. В приговоре отмечено, что «Крюков как человек вполне образованный, хотя и будучи на войне, не мог все таки не понимать, что красногвардейцев как простолюдинов, нельзя запугивать такими острыми выражениями как «придет немец и сдерет шкуру с красногвардейцев». Суд принял во внимание, что во время инцидента в исполкоме Крюков был «в повышенном (правда, это слово зачеркнуто и над ним написано «нетрезвом») виде». Интересно, что в предыдущих документах об этом не было ни слова. Приговор был достаточно мягким. Крюков был присужден к денежному штрафу в размере 500 рублей. При невозможности выплаты – аресту при тюрьме на один месяц и две недели. Но сидеть ему не довелось: в тот же день денежный штраф был внесен. Есть в архивном деле и квитанция об этом, на гербовой бумаге с еще императорским орлом. Будет знать, как пугать чувствительных красноармейцев.