«Дело по обвинению гражданина Привалова в выгоне самогона и оскорблении Советской власти» было заведено 18 апреля 1918 года в отношении жителя деревни Дрибино Мошковской волости Оршанского уезда (теперь деревня в Пищаловском сельском Совете). В «Обвинительном акте» читаем: «18 апреля с.г. красноармейцами І пехотного Оршанского отряда был доставлен гражданин деревни Дрибино Феодосий Привалов, который при обыске, произведенном у него, был уличен в выгоне самогона со спирта, при чем Привалов оскорблял Красную армию. Допрошенный в качестве свидетеля красноармеец того же отряда Андрей Косарчук показал, что ему Привалов сознался, что гонит самогонку и продает ее и что Привалов ругал красноармейцев грабителями и разбойниками и готов застрелить 30 красноармейцев.
Допрошенный в качестве обвиняемого Феодосий Привалов показал, что 21 сентября прошлого года он достал аппарат для выгона самогонки и выгнал 2 бутылки самогонки, последняя ему не понравилась, он ее вылил, а аппарат забросил на чердак, где во время обыска и был найден. Самогонки не гонит и не торгует ею. На основании изложенного гражданин деревни Дрибино Феодосий ПРИВАЛОВ подлежит суду Революционного Трибунала … в том, что гнал самогонку и при обыске оскорбил красноармейцев». В протоколе допроса, датированном 18 апреля, сообщается, что «Привалов говорил, что когда немцы будут наступать, то он Привалов будет в красноармейцев стрелять… при допросе он сознался, что он говорил, что красноармейцы грабители и разбойники и сказал, что лично сам застрелит 30 красноармейцев, все это лично слышал красноармеец Андрей Косарчук и он, Привалов, грозил Косарчука застрелить». На основании этого Ф. Привалов был заключен в Оршанскую уездную тюрьму. Заседание ревтрибунала состоялось только 8 июля. Обвиняемый был доставлен на процесс, а вот главный свидетель обвинения почему-то отсутствовал. Обвиняемый, конечно же, виновным себя не признал. Резолюция трибунала была немногословной: «Обвинение не доказано, обвиняемого считать оправданным и из стражи освободить». Вот тебе и нарушение «сухого закона», и угрозы расстрела 30-ти красноармейцев, которые, нося это звание каких-то пару месяцев, уже заслужили у крестьян славу «грабителей и разбойников» (эта их характеристика встречается и в других делах). Правда, кто обрабатывал в горячую весенне-летнюю пору землю этого крестьянина, пока он ел казенные харчи в тюрьме, не сообщается…
Продолжение следует.
Виктор Лютынский
