Работая с документами Государственного архива Витебской области, касающимися политической и социально-экономической жизни Орши начала 1930-х годов, ненароком наткнулся на «Спецсводку по следственному делу №188». Она довольно подробно повествует о том, что в 1931-1932 годах в жилом поселке при железнодорожной станции Орша (тогда они были территориально и административно отделены от города) сформировалась и действовала многочисленная группировка малолетних правонарушителей, которая буквально терроризировала местное население. Они, – цитируем далее по документу, – «организованно срывали школьные занятия, выбивая в школах и клубах стекла, срывали замки и двери, избивали учащихся и взрослых, нанося ранения ножами-финками, отнимая у них деньги и вещи, занимались систематически хулиганством около клубов и общественных мест, хищением вещей и денег у пассажиров на станции и у автобусов и клубе; снятием болтов и гаек с действующих железнодорожных путей ст. Орша с целью сбыта как лом; кражей со взломом из складов, вагонов, пакгауза и служебных помещений, хищением домашней птицы у жителей и столовых...» (орфография оригинала здесь и далее сохранена – В.Л.). Впрочем, это далеко не все «подвиги» шпаны.
«И НАЗВАЛИ СВОЮ КОМПАНИЮ БАНДОЙ»
Группировка «именовала себя «БАНДОЙ» и состояла из 18 подростков и мужчин в возрасте от 12 до 22 лет. Во главе ее стояли сын заместителя начальника станции Орша, члена ВКП (б) Твердякова 14-летний Леонид, по кличке «Сморчок», и сын сигнальщика ст. Орша Шведа 16-летний Иван, по кличке «Князь». Оба в 1931 году были исключены из школы за хулиганство. Швед уже имел два привода в уголовный розыск Орши по подозрению в убийстве некого Высоцкого и воровстве. Отец же его был дважды судим за воровство товаров из вагонов (это занятие, кстати, было весьма распространенным среди жителей привокзального поселка). Твердяков имел 10 (! – В.Л.) приводов в линейный пост станции Орша за хулиганство. И это в 14 лет и при папе зам. начальника станции! Неудивительно, что эти, говоря нынешним языком, отморозки верховодили в группировке, где были и 22-летние мужчины.
Железнодорожный вокзал Орши.
Почти все члены банды были сыновьями железнодорожников, правда, не высокооплачиваемых специалистов (управленцев, машинистов), а чернорабочих, обслуги. Перечислим некоторых. Самые младшие «Шалавый», «Козел», «Степа» имели всего-то по 12 лет. Четверо были тринадцатилетними. Впрочем, за этими «пистонами» (такую кличку имел Емеля Лактионов) особого криминала не значилось. А вот за более старшими по возрасту черные дела имелись. Так, 16-летний Василий Юреня («Чурбан») был «организатором отвинчивания гаек и болтов на пути, а также занимался снабжением банды финками». В этом ему помогал 19-летний брат Виктор («Пат»), работавший слесарем в паровозном депо. 17-летний Михаил Расторгуев («Пахом»), сын ассенизатора ст. Орша, «был карманным вором-рецидивистом», уже «неоднократно (! – В.Л) судившимся и высылавшимся как социально опасный элемент». 16-летний Анатолий Венглярский («Вак»), «по национальности поляк, сын репрессированного в 1931 г. органами ОГПУ как антисоциального элемента, имеет 2 привода в Оршанский угрозыск за карманные кражи» (правда, отец его кассир станции Орша Александр Феофанович будет позднее реабилитирован как необоснованно репрессированный). 22-летний Александр Волков («Блин») работал на угольном складе, также характеризовался как карманный вор-рецидивист, который имел ряд судимостей. «По профессии вагонный вор» был и 22-летний Петр Сизов (единственный, кто не имел клички), «человек без определенных занятий». Однако, как увидим, занятия находились. 22 сентября 1932 года в результате спланированной операции милиция арестовала 12 членов преступной группировки. В ходе следствия, как отмечается в «Спецсводке...», «часть участников банды признали себя виноватыми и дали полные данные о наличии этой банды». «Первоначально наша компания организованности между собой не имела, – свидетельствовал один из юнцов, – занимались хулиганством и воровством по отдельности, т.е. не сообща. Впоследствии же в 1931 г. мы организовались и назвали свою компанию бандой... Главаря банды мы не избирали. На это сам стал претендовать Твердяков, который стал себя выставлять первым как главаря. На это же звание претендовал и Швед, который фактически возглавлял нашу банду и по физической силе». Группировка была вооружена – в «арсенале» имелись самопалы и два револьвера, почти у всех – ножи-финки. Инициатором вооружения банды был Твердяков, который сам изготовил самопал, а финки делал за плату отец одного из малолеток Егор Лактионов, сторож паровозного депо, ранее судимый. У него регулярно проводились сходки, поэтому в документе он назван «притоносодержателем». Чтобы научиться пользоваться оружием, два раза (в 1931 году и весной 1932 года) проводилась общая пристрелка в лесу близ станции Орша-Западная. Кстати, оружие нередко пускалось в ход. Так, Твердяков в 1931 году «из хулиганских побуждений порезал ножом 10 человек, а летом 1932 г. пытался убить мальчика Вихрова – выстрелил из нагана, но не попал». Как в настоящем уголовном сообществе за малейшее ослушание вожаки банды нещадно избивали своих подчиненных (судя по всему, младших по возрасту).
«ПОДВИГИ»
Среди злодеяний малолеток в «Спецсводке…» указаны «массовые хищения хлеба с подвод при развозке из пекарней по магазинам». Конечно же, хлеб не только ели, тем более что он распределялся тогда по карточкам (еще надо было и в очереди отстоять 3-4 часа), да и в их семьях вряд ли питались вдоволь. В это время в Орше отмечены массовые приезды жителей Украины. Спасаясь от организованного сталинским режимом «голодомора», они устремлялись в БССР за продуктами питания и создавали для местной власти существенную проблему. В Оршу прибывало, по подсчетам милиции, до 200 украинцев в сутки. Этим обстоятельством воспользовались разного рода прохиндеи, и не только взрослые. Украденный с подвод хлеб продавался украинцам по 15 рублей за буханку (для сравнения, пуд муки официально стоил 20 рублей). Своими действиями банда наносила урон и народному хозяйству, в первую очередь железной дороге. Как уже отмечалось, подростки отвинчивали с путей болты и гайки, последние сбывались в городе по 2 копейки за штуку. В отличие от чеховского злоумышленника, отвинчивавшего гайки на рыболовные грузила и из-за своей дремучей темноты не особо понимавшего, какие страшные последствия от его действий могли произойти, наши «герои», которые, в сущности, были детьми железной дороги, должны было это хорошо осознавать. Среди пострадавших от преступных деяний малолеток в документе назван и следователь Оршанской милиции – при посадке в автобус со станции Орша из его кармана были похищены кошелек и документы. Добытые незаконным путем деньги и вещи потом проигрывались в карточных играх. Особенно азартно играли главари. В «банке» при игре в «очко» иногда находилось по 100 и более рублей. На вопрос следователя, куда же девали выигранные или украденные деньги, даже вожаки, бахвалившиеся крутизной, признавались, что ходили в магазин и покупали на них конфеты (ну, а глядя на старших «товарищей»-блатарей, вставляли себе золотые фиксы).
Клуб железнодорожников. Послевоенное фото.
Однако проказы у наших малолеток были отнюдь не детские. «Наше разложение, – откровенничал один из арестованных, – ушло далеко за пределы краж, хулиганства и т.д. Так, «Князь» давно был в интимной связи с девушкой Лизой П. (18 лет). Осенью прошлого года «Князь» привел эту девушку в клуб, а потом за клубом использовал, а мы старшие смотрели и с ней тоже вступили в половую связь, а ранее мы не знали женщин. И с этого момента началось половое разложение всей нашей компании, даже ребят 13-летнего возраста. Летом прошлого года, так и в этом году можно было часто наблюдать, как наша компания во дворе клуба в количестве, иногда доходившем до 30 человек, во главе с «Князем» использовала эту Лизу в очередь на глазах у всех нас собравшихся за несколько монет».
ИСТОКИ
Выяснить, почему каждый из 18 членов группировки встал на скользкий преступный путь, сейчас нет возможности, да и, думаю, необходимости. Могут быть лишь предположения. Но мы их оставим... Попытаемся лучше выявить причины появления банды, а она, кстати, была в начале 1930-х годов на железнодорожном узле далеко не единственной, о чем свидетельствует хранящаяся в архиве «Спецсводка по учебным заведениям ст. Орша», составленная 1 января 1933 года. К ней мы обратимся немного ниже. Железная дорога, и это надо признать, неся на всех парах в наш край технический прогресс и цивилизацию, нисколько не улучшила нравы местного населения. А оно во второй половине ХІХ века, в том числе и благодаря широко развернувшемуся железнодорожному строительству, увеличилось на 375% (по приросту населения Орша занимала первое место в Беларуси)! Оторванные от своих родных мест, сюда устремились тысячи людей из разных уголков Российской империи. Превратившаяся в начале ХХ века в крупнейший железнодорожный узел страны, Орша стала и тем местом, откуда можно было в любой момент исчезнуть на все четыре стороны. Для антиобщественных элементов это был сущий подарок. Железная дорога «породила» и новый вид преступления – кражи товаров из проезжавших мимо поездов. Первыми этим делом занялись крестьяне, земля которых была изъята под строившуюся Московско-Брестскую железную дорогу еще в далекие 1870-е годы. И не одно поколение оршанцев и жителей пригородов занималось эти прибыльным «промыслом», который чуть ли не передавался по наследству. Особенно к нему пристрастились жители близлежащей к Орше деревне Хороброво. В одном из архивных документов 1920-х годов отмечалось, что на протяжении многих десятилетий несколько мужчин из этой деревни постоянно находятся в тюрьме за воровство из вагонов. Несомненно, красивая роскошная жизнь, мелькавшая за окнами литерных поездов, прельстила не одну неискушенную и неокрепшую юную душу. Поучиться же, как достичь богатства и успеха праведными путями молодежи часто было не у кого. А вот уголовная среда (в Орше она была уже достаточно сильна) немало заботилась о подготовке достойной «смены». «Страшный мишурный плащ уголовной романтики, – писал великий знаток преступного мира писатель Варлам Шаламов, – ярким маскарадным блеском привлекает юношу, мальчика, чтобы его отравить своим ядом навсегда». Впрочем, социальные пороки, присущие капитализму, его, так сказать, «родимые пятна» – преступность, насилие, пьянство, проституция – вовсе не исчезли и в годы советской власти, а репродуцировались в новых поколениях, многие представители которых отнюдь не горели желанием строить социализм и коммунизм. Одной из главных причин сохранявшейся преступности можно назвать тяжелое социально-экономическое положение подавляющего большинства населения, особенно в 1920-е – начале 1930-х годов. И никакая воспитательная работа, никакие пионеры с комсомольцами не могли ее искоренить. Малоэффективной оказалась и «перековка» уже сформировавшихся преступников.
«…ЭТИ ЛИЦА ПРОДОЛЖАЮТ ТЕРРОРИЗИРОВАТЬ УЧЕНИКОВ И ДАЖЕ ВЗРОСЛЫХ …»
Учитывая возраст арестованных участников банды, после расследования местное отделение ОГПУ освободило их, а дело было направлено в Коллегию ОГПУ БССР. Повторю, преступная группа Твердякова и Шведа не была тогда единственной. Так, в уже упоминавшейся «Спецсводке по учебным заведениям ст. Орша» указывается: «Большая работа проведена среди учеников, имеющих уголовные наклонности…, но это только начало и моменты хулиганства, воровства и т.д. среди учащихся не изжиты, особенно в ФЗУ. Многие учащиеся занимаются подделкой разных документов, особенно проездных и на получение продуктов… В ФЗУ выявлена группа хулиганов, которая занимается подделкой документов, хулиганством, пьянством и т.д. Эту группу возглавляет гражданин Борисенок Леонид, проживающий на станции Орша, и по сведениям работающий при Оршанском гор. Госбанке финансовым инспектором. В эту группу входят учащиеся ФЗУ… Компания по поддельным документам получала в буфете ст. Орша вино, закуску, пьянствовала и хулиганила. Причем эта компания имеет связь с некоторыми учащимися из школы 7-летки, особенно с бывшими учениками Твердяковым и Шведом, которые нами уже были арестованы, и дело на них было послано в Коллегию ОГПУ, но в силу того, что ОДТООГПУ не имеет решения, эти лица продолжают терроризировать учеников и даже взрослых». «Воровство, хулиганство, поножовщина, сквернословие – вот что доминирует в знаниях учеников, – отмечалось далее в ней, – под руководством Твердякова в 7-летке организовалась группа хулиганов (уже другая – В.Л.), эта группа идет по пути, намеченному Твердяковым».
Первое здание Оршанского эксплуатационного техникума (с 1944 г. – техникума железнодорожного транспорта). 1929 г.
Кстати, помимо чисто уголовных деяний, среди учащихся имелись неединичные случаи антисоветских высказываний и действий. Так, в «Спецсводке…» отмечается, что политические настроения среди учащихся железнодорожного техникума вызывают опасения. Указаны фамилии учащихся Маевского и Вашкевича. «Ребята эти малого возраста, – замечают чекисты, – но очень развиты политически и являются противниками Соввласти». Среди учащихся распространялись «антисоветские воззвания». Органы подозревали в их авторстве учащихся желдортехникума и учеников ФЗУ. А у малолеток пользовалась популярностью песенка «Мы советские блоты против власти Советов». В документе особенно много внимания уделено Твердякову. Под его отрицательное влияние попала, видимо, и младшая сестра. Так, в «Спецсводке...» указано, что «ученица 5-й группы Твердякова сделала поддельный лист и собирала деньги якобы в пользу пионеров Запада, на самом деле это была фикция». Как уже отмечалось, отец их был коммунистом, работавшим заместителем начальника станции Орша. Однако воспитанием своих детей он абсолютно не занимался, утверждая, «что его дети слишком дисциплинированные, никогда ничего не позволяют и т.д.». Странная позиция родителя, имевшего сына, судя по документам, развращенного до мозга костей подонка с садистскими наклонностями!? Кстати, в объемном труде «Люди и годы: К 100-летию Оршанского железнодорожного узла», увидевшем свет в 2001 году, фамилии Твердякова нет, хотя в нем перечислены многие сотни тружеников узла, начиная со стрелочников. Возможно, он был снят с должности и переведен в другое место, как это часто практиковалось тогда на железной дороге. Руководство местного ОГПУ считало виновным в появлении преступных группировок среди учащейся и рабочей молодежи не только педагогов школ, ФЗУ и железнодорожного техникума, временные экономические трудности, но и партийную и профсоюзную организации Оршанского узла, «которые еще не подошли вплотную к школе и не руководят воспитательной работой». Оно просило вышестоящее начальство «согласовать вопрос об изоляции разложившихся учеников, которые уже проходили у нас по делу, направленному в Коллегию ОГПУ, т.к. оставлять в дальнейшем их на свободе невозможно. Дело доходит до того, что эта группа еще более втянула в себя мало устойчивых учеников и начинает терроризировать не только учеников, но и взрослых и среди лиц, которые знают поведение этой группы, распространились такие мнения, что «раз ГПУ с ними не могло ничего сделать, значит, лучше их обойти и не связываться».
ЭПИЛОГ
Чем закончилось данное уголовное дело автору неизвестно, ибо каких-либо свидетельств о состоявшемся судебном процессе обнаружить не удалось, ничего конкретного не сообщили и несколько опрошенных автором старожилов пристанционного поселка. Вероятно, старшие в группировке получили какие-то тюремные сроки, пошли по этапам. Младшие, скорее всего, отделались испугом, возвращением за школьную парту или в ФЗУ. Поэтому проследить судьбу всех наших «героев» не представляется возможным. На данный момент известно точно лишь об одном. В историко-документальной хронике «Памяць. Орша i Аршанскi раён» в списке воинов-земляков, погибших в годы Великой Отечественной войны, значится Лактионов Емельян Егорович, 1919 года рождения. Он, будучи сержантом 19-й отдельной железнодорожной бригады, пропал без вести 9 августа 1942 года. Да в уже упоминавшейся книге «Люди и годы…» есть информация об умершем к тому времени Василии Александровиче Юрене (не том ли «Чурбане»? – В.Л.), ветеране железнодорожного узла, кавалере ордена Трудового Красного Знамени, работавшем в вагонном депо клепальщиком. Не хочется верить, что все остальные пошли по преступной стезе, бесславно и бесследно сгинув на необъятных просторах ГУЛАГовской империи. Впрочем, на «смену» им приходили новые поколения правонарушителей и количество их, к великому сожалению, в Орше не уменьшалось.
Виктор Лютынский
