Продолжаем публиковать исследование Виктора Лютынского о деятельности революционного трибунала в Орше. Предыдущие публикаци: вступительная часть здесь, дело Большакова здесь. Начало этой статьи здесь
Отстраненный от командования Волков был препровожден на время следствия в Оршанскую уездную тюрьму (напомню, она размещалась в бывшем иезуитском коллегиуме). Начальником отряда был избран Георгий Блок, который, кстати, свидетельствовал, что «т. Волков исполнял свои обязанности честно и аккуратно. Правда, он к своему отряду относился очень холодно».
Помещенный в тюрьму, Волков пишет 15 апреля комиссару юстиции прошение, в котором отмечает, что серьезно болен и жалуется на отсутствие лечения в тюрьме: «…если не положат в госпиталь, то скоро сойду в могилу». Прошение остается без удовлетворения, как и следующее, датированное 28 апреля.
На фото: Один из документов дела Волкова.
2 мая 1918 г. состоялось заседание ревтрибунала под председательством Николая Игнатьева.
Со стороны обвинения выступал как раз комиссар юстиции В. Брук. Однако обвиняемый своей вины не признал. Из пяти приглашенных свидетелей явились трое: преемник обвиняемого на посту начальника отряда Блок, партизаны отряда Козловский и Мазейков. В связи с отсутствием двух свидетелей со стороны обвинения (военного комиссара по оперативным делам Оршанского района Гайлика и партизана Симончука) заседание было перенесено.
Из тюрьмы Ф. Волков направляет прошение председателю Оршанского исполнительного комитета Иосифу Буевичу. В нем он пишет, что «более двух недель как я сижу заключенным в тюрьму и сам определенно не знаю за что я сижу». Он сообщает, что имеет две болезни – «тиф и венерическую болезнь (Triperus)». И хотя его осмотрел врач, даже выписал рецепты, но нужные лекарства в тюремной аптеке отсутствовали, и поэтому лечение было невозможно. Впрочем, адресат прошения буквально через несколько месяцев сам окажется в оршанской тюрьме, может, даже в той же камере, где дожидался заседания трибунала Волков. Однако, это уже совсем другая история…
На фото: Коридор оршанской тюрьмы. Фото начала 1990 гг.
Волков вновь обращается к уездному комиссару юстиции: «Я четвертый раз обращаюсь к Вам с просьбой ускорить мое дело, я третий день лежу на арестантской койке и не могу встать, я истрепан жизнью, изморен голодом и болезнью… неужели после всего перенесенного и пережитого, я не заслужил перед русским народом и своей Родиной более благородной и легкой смерти, чем смерть на арестантской койке …Пожалейте меня, я два года воевал, перенес две раны, пережил три газовые атаки, у меня вконец испорчены лёгкие. А теперь придется томиться, мучиться и умирать в грязной и вонючей камере тюрьмы… но я клянусь Вам всем лучшим и святым в мире, что я не настолько мелочен, чтобы быть шпионом и никогда им не был и не буду, но если по Вашему «да», прошу Вас, г. комиссар, поступить со мной так, как поступают в таких случаях везде и всюду, а именно смерть в 24 часа, а если «нет», то прошу поскорее освободить меня».
10 мая состоялось второе открытое заседание революционного трибунала. Оно прошло достаточно быстро. Волков вновь решительно отрицал свою вину. Свидетели обвинения Блок, партизан отряда Козловский и другие ничего существенного против обвиняемого сказать не смогли. Защитники обвиняемого И. Рудов и С. Браук утверждали, что подсудимый никаких преступлений не совершал, а только ввиду неопытности не справлялся со своими обязанностями.
Трибунал постановил, что обвинение не доказано, а «упущения по службе обвиняемого Федора Волкова» допущены «не из контрреволюционных побуждений, а по его неопытности». Резолюция трибунала была следующей: «Федора Волкова считать по суду оправданным и освободить».
На этом дело и было закрыто. Кто же такой главный герой нашего повествования Федор Волков? Никаких биографических данных уголовное дело не содержит. Скорее всего, был он родом из России, православного вероисповедания. Видимо, был беспартийным, ибо в своих прошениях он называет и Буевича (в то время левого эсера), и комиссара юстиции «господами», а не товарищами, и даже не гражданами. Был образованным человеком (о чем свидетельствуют собственноручные письма), хорошо владел немецким языком. Совсем юным офицером участвовал в Первой мировой войне (где, судя по всему, хорошо освоил военное дело), возможно, в революционных событиях февраля и октября 1917 года. Был патриотом. Революция всегда поднимает наверх социально активных людей, авантюрных и решительных. В 20 лет он создает отряд в 350 (!) штыков, который надо было обеспечить оружием, экипировать, накормить, разместить на постой (впрочем, Аркадий Голиков (будущий писатель Гайдар) командовал в гражданскую войну полком в 16 лет). Находясь со своим отрядом на демаркационной линии, ему приходилось по 4-5 часов в день вести переговоры с немцами.
Что стало с ним потом? Это мне не известно. Фамилия достаточно распространенная. Во всяком случае, в Орше в последующие годы он замечен не был. Жернова наступившей грозной эпохи безжалостно перемелют миллионы человеческих судеб. Посчастливилось ли уцелеть тогда Федору Волкову? Кто знает…
Продолжение следует.
