Продолжаем публиковать исследование Виктора Лютынского о деятельности революционного трибунала в Орше. Предыдущие публикации: вступление здесь, дело Большакова здесь, дело Волкова здесь, дело Гордиевича здесь. Начало этой статьи здесь.
Есть в архивном деле и как бы не относящийся непосредственно к уголовному делу Длугаша протокол № 6 (без указания даты) заседания Исполкома Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Бористеновского района со следующей повесткой: «1. О конфискации одноконной упряжи для исполкома из белого дома имения Бористеново; 2. О конфискации столового серебра; 3. О конфискации кроватей для членов Исполкома». Думаю, он составлен, чтобы как-то оправдать конфискацию вещей из имения, национализированного Советской властью, и нейтрализовать критику местных советских начальников со стороны Длугаша.
13 января 1918 года И. Длугаша допросил уже член следственного комитета исполкома Оршанского района Волков. Из документа можем узнать некоторые биографические данные об обвиняемом. 48-летний садовник И. Длугаш происходил из Седлецкой губернии (современная Польша). Был достаточно грамотным человеком. Следует отметить, что многие фигуранты этого дела носят польские фамилии. Вполне вероятно, что они были беженцами, переселившимися сюда в годы Первой мировой войны (впрочем, возможно, некоторые и ранее). Длугаш сообщил, что 11 января 1918 года на заседании исполкома Совета Бористеновского района рассматривался вопрос о конфискации мебели и других вещей из бывшего имения, принадлежавшего Балинскому. Господский дом был опечатан (видимо, хозяин не успел вывезти из него все ценные вещи), ключи от дома были отданы председателю рабочего комитета имения Сигизмунду Забело. Председатель Совета Б. Зысман приказал открыть «запечатанный дом» и забрать оттуда «мебель, стулья бархатные, серебряные ложки и вилки». Длугаш же пытался протестовать против этого. «За что члены комитета пытались меня арестовать, член комитета пришел в мою квартиру с целью меня арестовать, но я в это время был в оранжерее (питомнике цветов), когда меня известила моя дочь 14-летняя Аригина, что меня ищут и хотят арестовать, я оставил оранжерею и направился в гор. Оршу заявить в Исполком; что касается моей пропаганды, то я никак не агитировал против комитета, … Крестьянин Федор Бородавкин заявил, что Зысман похитил три одеяла, принадлежавшие бывшему владельцу имения Балинскому и мер в отношении этого похищения принято не было».
На фото: Усадебный дом. Фото Д. Ивченко. 2015 г.
Допросил Волков и упомянутого выше С. Забело. Он сообщил, что в декабре 1917 года членом Военно-революционного комитета Орши Алейниковым была составлена в жилых домах опись мебели и посуды. После чего дома были закрыты членом ВРК Орши и была наложена сургучная печать. Печать вручили члену рабочего комитета Климу Ивулину, а ключи бывшему в то время председателю рабочего комитета Длугашу. Потом его переизбрали, и ключи оказались у Забело. В январе 1918 года Зысман потребовал ключи, чтобы найти в имении письменные принадлежности, там таковых не оказалось, тогда исполкомовцы взяли из дома часть мебели и посуды.
На фото: Современное состояние усадебного дома в. Берестеново. Фото С. Иванова. 2016 г.
Есть в деле и показания дочери И. Длугаша, в которых уточняется, что 10 января 1918 года на квартиру к ним, чтобы арестовать отца приходили два солдата.
В этот же день И. Длугаш направился в Оршу и обратился с письмом в исполком Совета Оршанского района. Он пишет о себе, что, будучи членом исполнительного комитета Бористеновского района, «оказывал содействие и принимал деятельное участие в восстановлении порядка нового управления имением», в частности «мне была обещана поддержка в отношении оранжереи дровами и поставкой воды.... Я выступал против того, чтобы выносили ценную дорогую мебель из имения… После этого меня пытались арестовать, испугав моих детей и причинив неприятности... Поэтому я направился в Оршу для доклада Совету и покорнейше прошу оградить меня от напрасного и безвинного страдания и уложения создавшегося конфликта». Все же И. Длугаша арестовали и на время следствия отправили в Оршанскую тюрьму. Заседание народного трибунала было назначено на 15 февраля. Были разосланы повестки И. Длугашу и свидетельнице Я. Глинской. Интересна приписка на повестках – «время по старому стилю». На обороте повестки, направленной Я. Глинской, написано, что «Глинская в Соловье не обнаружена и личности ее никто не знает». Впрочем, потом она обнаружилась в имении Бористеново.
Однако, по каким-то причинам заседание трибунала 15 февраля не состоялось. За прошедшее время появилось два документа в поддержку И. Длугаша. В одном, подписанном приказчиком лавки в с. Соловье Сафоном Таркоченко, сообщалось, что «Длугаш во время проезда в с. Соловье заходил в лавку Соловьянского общества потребителей и с агитацией против Советской власти не выступал» (в чем его обвиняла Я. Глинская). В «Удостоверении», подписанном председателем Стражевского сельского комитета Т. Субботиным, говорится, что «Длугаш при посещении д. Стражево не вел никакой агитации против Советской власти».
Наконец, заседание трибунала (он уже именовался в официальных бумагах «революционным») состоялось 27 марта 1918 года. Обвинение представлял Л.Б. Рошаль. Единственной свидетельницей на стороне обвинения выступила Я. Глинская. Сам же И. Длугаш виновным себя не признал. Трибуналом он был оправдан. Впрочем, это стоило Иосифу Длугашу двух месяцев тюремного заключения, ему и его семье почти трех месяцев нервотрепки. Также был нанесен ущерб общественному хозяйству. За время его отсутствия «половина цветов в оранжереи оказалось подмерзшими и подмерзшие цветы стоили до 2 ½ тысяч».
Видимо, от пережитых волнений вскоре умерла жена Иосифа Длугаша, оставив тому трех несовершеннолетних детей. Он женился второй раз, от этого брака у него было два сына – Иосиф и Станислав. Сыном последнего является Александр Длугаш, известный многим оршанцам как начальник городской милиции во второй половине 1980-х - начале 1990-х годов. Благодаря ему стали известные некоторые биографические данные о главном герое нашего дела (к сожалению, никакого иконографического материала у внука нет). Умер Иосиф Длугаш в начале 1930-х годов, избежав, вероятно, более страшной судьбы, постигшей многих поляков в последующие годы массовых политических репрессий.
На фото: Бывшие хозяйственные постройки имения Берестеново. Фото Д. Ивченко. 2015 г.
А что же сейчас в имении Берестеново, которое было образцовым более ста лет назад? В начале ХХ века здесь функционировал завод по сухой перегонке древесины, на котором работало более 160 рабочих. Имелся также костеобжигательный и клееварный завод, на котором трудилось до 50 рабочих. Видимо, хозяева имения, некогда принадлежавшего князьям Любомирским (сохранился даже рисунок Наполеона Орды, датированный 1877 годом, с изображением господского дома, который в документах еще называли «белым домом»), вели достаточно приличное хозяйство, в котором имелась даже отапливаемая оранжерея. Теперь бывшая усадьба находится в весьма неприглядном состоянии (см. фото). Об оранжереи, конечно, ни слуху, ни духу. Да и в самой деревне сейчас обитает всего пара десятков жителей…
Продолжение следует.
Виктор Лютынский
