На следующий день 20 августа заработал телеканал БТ. Первый утренний выпуск новостей начался с информации о... ходе уборочных работ на полях. О событиях в Москве, смене власти в тогда еще единой стране не было сказано ни одного слова, будто бы эти вещи происходили на другой планете. Ни Президиум Верховного Совета, ни Совет Министров БССР, ни ЦК КПБ не нашли ни одного слова, чтобы объяснить белорусам свою позицию. Как мне и моим коллегам показалось, этой позиции у них просто и не было. Наученные многолетним опытом подковерных интриг, белорусские чиновники просто напросто ждали, чья возьмёт, чтобы потом правильно расставить все акценты и не опростоволоситься.
Включился и Второй всесоюзный телеканал, ВГТРК. Он, в отличие от Первого канала, управлялся командой Ельцина и сразу же начал информационное наступление на ГКЧП. Из его сообщений мы узнали, что на завтра, 21 августа, назначена внеочередная сессия Верховного Совета РСФСР. Но в целом по стране обстановка была тревожная. У Белого Дома десятки тысяч людей, баррикады. Были попытки силовых действий ОМОНа и армии в Прибалтике.
Во вторник появились в киосках и газеты. В том числе вышли те, которые должны были быть закрыты по решению ГКЧП. Из московских газет только «Правда» и «Советская Россия» категорически поддержали путчистов. «Известия», «Комсомольская правда», «Труд» напечатали материалы ГКЧП, но содержание остальных публикаций было однозначно не на стороне путчистов. Белорусские СМИ были осторожны в оценках. С решительным осуждением путчистов выступила только «Народная газета», редактором которой в ту пору был Иосиф Середич. Там же было напечатано требование депутатов Верховного Совета БССР от оппозиции БНФ о созыве внеочередной сессии. Отмежевалась от путчистов и редакция тогдашней белорусской молодежной газеты «Знамя Юности».
В тот день я заглянул в редакцию оршанской газеты, которая тогда называлась «Ленінскі прызыў». Редакция тогда размещалась в здании типографии на нынешней Замковой улице. Все знакомые журналисты были на месте. Алла Танчевская, Юрка Коптик, Ольга Шутова, Николай Демидович и еще несколько человек собрались в кабинете сельхозотдела для обмена информацией. Чувствовалось, что их переполняют эмоции, но лица у всех были довольно тревожными. Никто не знал, когда и чем закончится эта авантюра, высказывались и мнения, что в стране могут возобновиться политические репрессии.
Единственным человеком, который не скрывал своей радости от переворота, был собкор «Віцебскага рабочага» Георгий Королёв. Этот товарищ буквально готов был выпрыгнуть из своих штанов от счастья. В состоянии экстаза он чуть ли не летал по кабинетам редакции и обращаясь то к стене, то к двери, то просто в пустоту с чувством облегчения восклицал: «Ну, наконец-то! Давно пора!».
Тогда в коридоре редакции я столкнулся со старым сотрудником газеты Исааком Коганом. Спросил его, что он думает по поводу последних событий. И услышал в ответ: «Знаешь, Алесик, по-моему это х...ня». Эти слова я запомнил. Опыт и жизненная мудрость старого еврея, видавшего на своем веку всякое, не подвели.
Стало известно, что Оршанский горисполком запретил проведение митинга на Центральной площади Орши, ссылаясь на Постановление № 1 ГКЧП. За это решение спустя несколько дней тогдашнему руководителю города Владимиру Новацкому пришлось долго и нелицеприятно оправдываться, в том числе самому явившись на митинг рабочих после провала ГКЧП и выслушав в свой адрес на том митинге много печатных и непечатных выражений неодобрительного характера.
Тем не менее несмотря на запрет, митинг в Орше на Центральной площади вечером 20 августа состоялся. Собралось несколько тысяч человек. Вёл его Николай Разумов. Выступил на нём и я. Содержание выступлений, как и имена других выступавших, спустя 25 лет уже не помню, но общая тональность была такая – в стране произошел реакционный переворот, группа лиц отстранила от власти законно избранного президента и попыталась применить чрезвычайные меры – запугивание людей танками и чрезвычайным положением, чтобы вернуть страну в тоталитарное советское прошлое.
Нужно отметить, что организация такого митинга для Разумова и его команды представляла в тот момент большой риск и требовала определенного мужества. В те дни в Могилёвском суде проходил уголовный процесс против самого Разумова за организацию блокады железной дороги в Орше в апреле 1991 года. И в случае победы путчистов Разумову и его коллегам светил бы немалый срок. Тем не менее в тот момент эти люди не спасовали.
По прежнему неясной оставалась судьба Горбачёва.
Позднее мне не раз приходилось слышать мнение, что протестовать в те дни против ГКЧП вышла сравнительно небольшая часть населения от общей численности. Это на самом деле так. Но ведь в поддержку ГКЧП не вышло вообще ни одного человека за все дни путча.
Окончание следует
Алесь Шутов
